Слух о смерти еврейского бека летит по степи
(Великий Дон - русское название Северского Донца и части Дона от впадения в него Северского Донца до впадения Дона в Азовское море в X (возможно, что и ранее?) - XIII веках)
Серия «Викинги против евреев» («Vikings against Jews»)
Первая книга «Атака по Великому Дону»
Пятидесятая глава «Слух о смерти еврейского бека летит по степи»
Вторая половина сороковых годов восьмого века
Фрагмент гравюры на дереве «Рагнар и Крака». Рагнар - внук Рандвера, Крака - Аслауг. Автор Август Мальстрём, 1880 год
Братья Рандвер и Харальд, а также Имхильда, постепенно всё лучше и лучше понимали, как викингам и хазарам уничтожить еврейского бека Сабриэля и тысячу его иудейских воинов. Сначала с помощью славянского (славянизированного фракийского?) советника наследника престола Хазарского каганата Кирилла, а затем и самого Багатура, и подчинённых ему хазар и чёрных болгар по степи был запущен слух о том, что сын еврейского бека Булана Давид и его жена, дочь богатого иудейского купца Иосифа, считают, что их отцы убиты русью, и поэтому Давид объявил себя еврейским беком. Слух полетел по степи быстрее самых быстрых птиц. Скорость распространения слуха во многом объяснялась тем, что он был уж очень правдоподобен, и жившие в степи и по берегам Великого Дона (Северского Донца) и его притоков хазары и чёрные болгары отнеслись к нему с весьма высоким доверием. При этом многие жители степи знали, что иудеи Сабриэль и Иосиф всё ещё живы, но в слухе и не утверждалось о том, что они уже убиты; говорилось лишь о том, что в убийстве уверены Давид и его жена.
Следующим шагом Харальда, Имхильды и Рандвера было предложение сыну хазарского кагана Багатуру выйти из тени и со своими двумя тысячами отборных всадников подойти как можно ближе к еврейскому беку Булану и его тысяче иудейских конных воинов. Наследник престола Хазарского каганата, получив это пожелание через гонцов от своего советника Кирилла, недолго раздумывал, чтобы его принять. Довод Рандвера, Харальда и Имхильды о том, что так он будет сильно сковывать действия Сабриэля был весомым, и Багатур согласился выйти из тени. Он ведь сын кагана и он со своими и своего отца лучшими воинами может открыто и где ему угодно передвигаться по Хазарии. Вскоре Багатур на короткое время даже лично пересёкся с еврейским беком Буланом и был поражён тем, насколько тот выбит из себя слухом о его смерти и тем, что его сын Давид уже объявил себя беком. Тенгрианец лишь слегка намекнул еврею Сабриэлю на такое развитие событий и хорошо видел, с каким трудом бек Булан сдержался.
- А сыночек-то у него змеёныш, - подумал Багатур, - и его отец об этом знает, потому что он и сам змей; что же теперь змей будет уничтожен при помощи слуха о делах его собственного змеёныша.
Тудун при встрече сказал Сабриэлю, что решил посетить северо-западные земли каганата в связи с возвратом скандинавов и их союзников - балтов, финнов и славян (славянизированных балтов?) - домой, и что для него это посещение необходимо. Еврей Булан попытался завести с Багатуром разговор о совместном ударе по северным германцам после окончания перемирия, на что наследник престола Хазарского каганата ему ответил:
- Я знаю о твоей беседе об этом с моим отцом недалеко от Фанагории. Тогда каган тебе сказал, что принятием
иудаизма ты ушёл из нашего народа и что викинги не бьют по хазарам-тенгрианцам, а били и бьют лишь по евреям, поэтому хазары и не
хотят идти за русью по пятам в надежде по ним ударить. Однако мой отец - это мой
отец, а не я; я люблю своего отца, но у меня может быть и собственное мнение.
Иудейский бек Сабриэль напрягся. Он не доверял словам Багатура, но надежда на то, что наследник престола Хазарского каганата хоть в чём-то его поддержит, была так желанна для Булана, что еврей попытался за неё побиться, как бы призрачна она не была. Однако дальнейший разговор с сыном кагана ни к чему еврея ни привёл. Багатур отнекивался, говорил, что надо подумать, при этом прямо не обозначая свою позицию. Сабриэль пытался увещевать сам себя, что тенгрианец старается его обыграть, но почти поневоле продолжал и продолжал уговаривать тудуна вместе ударить по скандинавам. В конце беседы, так и не сказав ни да, ни нет, Багатур уведомил Булана, что в ближайшие дни он не уйдёт далеко и у них ещё будет возможность пообщаться.
Вскоре после встречи Багатура и Сабриэля в связи с подготовкой последнего удара по иудеям к Харальду, Имхильде и Рандверу прибыл гот Кнуд, который вместе с ярлом Бьёрном и своим дядей Дмитрием возглавлял разведку северных германцев и их союзников у впадения в Оскол Валуя и ряда других, менее крупных притоков Оскола. Разговор, в котором участвовали и смолянин Кирилл, и улич Николай, был довольно долгим. В ходе него у викингов, дочери германского герцога саксов Варнехина, гота и славян (славянизированных фракийца и балта?) всё более крепла уверенность в том, что потребовав у евреев проведения последнего обмена заложников на выкуп внутри лесного массива по берегам Оскола и проведя его, русь с помощью хазар Багатура сможет к следующей полуночи запереть иудеев в ловушку.
На завтрашнее утро один из хазарских подчинённых смолянина Кирилла, тщательно наставленный советником сына кагана, вместе с ещё одним тенгрианцем отбыл к Багатуру с предложением о том, где и когда северным германцам провести последний обмен с евреями и где и когда хазарам и скандинавам уничтожить бека Сабриэля и тысячу его иудейских воинов. Наследник престола Хазарского каганата спокойно выслушал рассказ, а затем взял небольшую паузу, чтобы одному попить зелёного китайского чая и подумать. Багатур полностью доверял Рандверу, Харальду и Имхильде и был уверен в них, но тенгрианец сам привык готовить и принимать решение, а здесь это сделали викинги и саксонка; да они были друзьями, союзниками и опытными людьми, но поскольку тудун был вне принятия решения, то это его несколько нервировало. Однако, спокойно всё взвесив, сын кагана принял предложение Харальда, Имхильды и Рандвера и отправил гонцов к своему советнику Кириллу с сообщением об этом.
Багатур также сообщил через гонцов, что он ещё больше сблизится с еврейским беком Буланом, а также, возможно, что и ещё раз посетит его, чтобы как можно сильнее сковать действия иудеев.
Сделать вставку про славян (славянизированных балтов?) - скорость всё-таки не та... бывшие рабы напрягались... но держать им темп драккаров на разномастных лодках было трудно...если не не возможно....
Автор: Валерий Мясников, моя страница в Твиттере: «Нашим Руси, США и миру нужна Антиеврейская лига? @Vikings_Rus747»
P.S. К сожалению,
не смотря на множество попыток здесь и в своих текстах ранее в этом же ресурсе
в подавляющем большинстве случае не удаётся добиться приемлемого цветового
качества текста. Текст то светлее, то темнее. У меня есть единственный
предполагаемый вариант объяснения проблем с цветовым качеством текстов здесь -
у евреев Пейджа и Брина бьются за интересы евреев, поэтому с нормальным
цветовым качеством текстов в блоге «Викинги против евреев (Vikings
against Jews). Атака по Великому Дону» проблемы.
Когда деловая часть беседы закончилась, гот Иоанн объявил о том, что у него теперь новое первое имя:
- Я раздумывал об этом довольно давно, с того момента, как еврей убил мою славянскую девушку Татьяну. Иудеи угнетают мой народ и близких нам людей из других народов, они убивают наших родных. Мы обречены на войну с ними и мне носить еврейское имя - Иоанн - стало всё более неприемлемым, поэтому я и взял себе другое первое имя, скандинавское - Кнуд - хотя, увы, но Иоанн и останется моим вторым именем.
- Ты оставил себе второе имя Иоанн потому, что готы и другие народы Готии хотят видеть тебя своим новым епископом? Ты не в восторге от этого, но пойдёшь на это, поскольку ныне для тебя это единственный способ усилить своё политическое лидерство для борьбы с иудеями. С именем Иоанн можно стать иерархом, а со скандинавским именем Кнуд ныне в Византийской Империи и в соседних с ней странах епископом не стать? - спросил конунг Рандвер.
Гот улыбнулся и ответил:
- Ты прав король. Можно считать, что я оставил себе второе имя Иоанн в некотором роде из-за религиозно-политических соображений. Хотя, разумеется, я не в восторге от этого. Имя Кнуд мне нравится гораздо больше. Так что, пожалуйста, отныне зовите мне Кнудом.
- Конечно же, Кнуд, мы теперь будем так тебя звать. Однако, скажи, почему Кнуд? Почему не иное имя? – отреагировала Аделаида.
- Кнуд - это узел. Отец и старшие братья Татьяны моряки и они постоянно имеют дело с узлами, они научили ещё маленькую девочку их вязать, а потом она стала вязать узлами из золотых нитей разнообразные украшения. Татьяна не особо налегала на это, потому что плетение узлами – это всё-таки больше мужское ремесло и её близкие были не в восторге от её увлечения, но, когда ей удавалась вязать, то она вкладывала в это свою душу. Позже у нас в Готии несколько недель жил один из деловых партнёров моего дяди Дмитрия и славянина Николая датчанин Кнуд, он был пожилой моряк и купец и он великолепно плёл узлами. Вместе с ним и под его руководством Татьяна связала мне кожаный пояс, который на мне сейчас и будет на мне всегда, пока я жив. Поэтому я и взял себе новое первое имя - Кнуд - в память о моей красавице и о старине Кнуде, который сейчас торгует где-то на севере Европы. Может быть когда-нибудь я его ещё и увижу.
Когда гот отвечал на её вопрос Адель сжала под плащом пальцами своей левой руки правую ладонь Харальда, чтобы сдержаться и не заплакать. Позже, когда она осталась с мужем одна, франкская принцесса сказала:
- Ужас, каково ему.
- Да, жутко, но он держится. Он из самых достойных людей, каких я когда-либо знал и когда-либо буду знать, - отреагировал викинг.
Комментарии
Отправить комментарий